"Языки все путаются, хочу сказать по-английски, лезет русский или предыдущий немецкий".
Первый шаг к разделению - представить, какие они разные.
Вот красный квадратный китайский. Тяжелые золотые фигуры воинов и императоров со смыслом в усах и интонациях. Наклонишь в одну сторону - суп, в другую - сахар.
Французский упакован в ароматную коробку с бантом. Открываешь ее, разворачиваешь хрусткую бумагу и вот он, воздушный шарф. Пахнет весной, дождем и цветами. Накинешь его на плечи - и ты принцесса с красивым «р» и изюминкой. «Р» переливается на солнце, изюминка изгибает бровь над буквой «ê». Prête?
Английский с виду синий чулок. Практичный, но с первого взгляда так себе в плане красоты. Вроде бы тепло - и ладно. Его надо развернуть, немного натянуть, и тогда становится видно замысловатый узор. Простое прошедшее время переходит в хитро сплетенный перфект, рассыпается на десяток дорожек из настоящих и будущих, которые сцепляются с инфинитивами. Инфинитивы местами прикрыты частичками «to», а иногда сверкают голыми боками и прижимаются к глаголам «can» и «should». Край чулка весь из кружев волнующих возможностей и щекочущих вероятностей.
Итальянский сразу хочется съесть. Он как большая корзинка под льняной салфеткой. К ней подбегаешь, срываешь покров и обмираешь от запаха пиццы, чиабатты, сыра и кофе. Намазываешь tré на trenta и чувствуешь, как растекается во рту сливочное Dov’è il treno trentatré?
Я люблю копаться в груде букв, шуршать этим ворохом, тянуть за блеснувшую бусинку, вытаскивать на свет звено за звеном экзотическую красоту. Для каждой красоты - своя коробочка, у каждой - свой характер.
(С) Ольга Брейн, 2017 год.
Первый шаг к разделению - представить, какие они разные.
Вот красный квадратный китайский. Тяжелые золотые фигуры воинов и императоров со смыслом в усах и интонациях. Наклонишь в одну сторону - суп, в другую - сахар.
Французский упакован в ароматную коробку с бантом. Открываешь ее, разворачиваешь хрусткую бумагу и вот он, воздушный шарф. Пахнет весной, дождем и цветами. Накинешь его на плечи - и ты принцесса с красивым «р» и изюминкой. «Р» переливается на солнце, изюминка изгибает бровь над буквой «ê». Prête?
Английский с виду синий чулок. Практичный, но с первого взгляда так себе в плане красоты. Вроде бы тепло - и ладно. Его надо развернуть, немного натянуть, и тогда становится видно замысловатый узор. Простое прошедшее время переходит в хитро сплетенный перфект, рассыпается на десяток дорожек из настоящих и будущих, которые сцепляются с инфинитивами. Инфинитивы местами прикрыты частичками «to», а иногда сверкают голыми боками и прижимаются к глаголам «can» и «should». Край чулка весь из кружев волнующих возможностей и щекочущих вероятностей.
Итальянский сразу хочется съесть. Он как большая корзинка под льняной салфеткой. К ней подбегаешь, срываешь покров и обмираешь от запаха пиццы, чиабатты, сыра и кофе. Намазываешь tré на trenta и чувствуешь, как растекается во рту сливочное Dov’è il treno trentatré?
Я люблю копаться в груде букв, шуршать этим ворохом, тянуть за блеснувшую бусинку, вытаскивать на свет звено за звеном экзотическую красоту. Для каждой красоты - своя коробочка, у каждой - свой характер.
(С) Ольга Брейн, 2017 год.
