Лидия Чуковская
Я же могу удлинять и удлинять перечень своих неотвязных вопросов… Почему, например, люди, получившие в наследство от своих предков фамилию «ИвАнов» — внезапно и все разом предпочли называть себя «ИванОвыми»? Худого я в этом ничего не нахожу, но почему каждый ИвАнов нынче ИванОв?
Или: почему всех переводчиц, руководительниц, председательниц превратили в переводчиков, руководителей, председателей? Почему все корреспондентки стали корреспондентами? Понять легко: за последние десятилетия множеством профессий, которыми ранее владели одни лишь мужчины, овладели также и женщины.
Появились женщины-инженеры, женщины-архитекторы, женщины-экономисты, женщины-врачи. Было: «переводчица Вера Звягинцева». Стало: «переводчик Вера Звягинцева». От этого сами переводы не лучше и не хуже, но зачем?
Умолкаю. Буду ожидать, пока «актриса» превратится в «актёра», «певица» в «певца», а «танцовщица» в «танцовщика». Остался у меня один вопрос: жив ли ты — живой как жизнь?
Как, например, согласовывать в некоторых случаях местоимения и глаголы с существительными мужского рода? «Моя врач велела»… Для меня это звучит невыносимо-наподобие «моя грач прилетела». Слово «грач» мужского рода — откуда же «моя» и «прилетела»? Ну а «моя врач сказала» — чем это лучше? Разве это не столь же противоестественно?
Единственный выход: срочно назвать имя, отчество или хотя бы фамилию врача или, на худой конец, — её выдумать: «Мой врач, Нина Михайловна, велела мне»… Тут все слова согласованы. Другого способа вырваться из этой ямы не вижу. Сказать: «врачиха» — почему-то обидно; сказать «докторша» — это будет означать «жена доктора».
